«Это — судьба, все было предначертано…»
По современным меркам карьера Артура Ирбе началась очень поздно. Он начал заниматься хоккеем в амплуа защитника. Но в возрасте 12 лет встал в ворота. Что, впрочем, не помешало ему добиться больших высот в любимом деле. Многие качества, необходимые профессиональному вратарю, были даны Ирбе от рождения. Например, у него была отменная ловкость, быстрая реакция и хладнокровие — все это компенсировало его не самые выдающиеся габариты.
Уже в 1980-х годах талантливый кипер заинтересовал тренеров юниорской сборной страны. В частности, наставника команды Владимира Васильева. Он пригласил будущего чемпиона мира в сборную до 19 лет. Поначалу все было неплохо. Ирбе регулярно привлекали к товарищеским матчам и брали на турниры, давая возможность проявить себя. Голкипер чувствовал доверие. Однако в определенный момент, словно по щелчку пальца, все поменялось. Уроженец Риги был усажен на лавку и перестал выходить на лед. Игрок не понимал причину такого отношения к себе. И спустя время у него состоялся разговор с главным тренером. Артур спросил у Васильева, почему он перестал ставить его на матчи. На что тот ответил, что потерял веру в молодого голкипера после нескольких неудачных встреч. Впоследствии Ирбе признавался, что для него тот разговор был очень сложным с эмоциональной точки зрения. Он не мог прийти в себя несколько месяцев. Больше их с Васильевым пути по ходу карьеры не пересекались никогда.
Это было не единственное испытание, которое для Ирбе подготовил юниорский хоккей. В одном из матчей юниорского чемпионата СССР в Северодонецке голкипер рижского «Динамо» допустил несколько грубейших голевых ошибок и полностью провалился. Этот провал тоже оказал серьезное влияние на эмоциональное состояние стража ворот. Он возвращал себе уверенность следующие полгода. Тем не менее, все эти трудности не помешали Артуру дойти до основного состава сборной и стать двукратным чемпионом мира. Правда, впоследствии оказалось, что голкиперу не очень-то и хотелось выступать за сборную Советского Союза. После распада страны Ирбе признался, что во время исполнения гимна не смотрел на флаг СССР и не питал теплых чувств к стране, которая принесла ему славу и известность в хоккейном мире.
«Матч со сборной России вышел за рамки чисто хоккейного? Думаю вы не удивитесь, если я отвечу — да. Конечно. Для нас это был не столько даже хоккей, а что-то намного-намного большее. Мы победили не просто так. Это — судьба, все было предначертано… Свершилось великое дело, о нем можно говорить и говорить. Но невозможно описать словами, что эта победа означала для нашей маленькой страны, для наших болельщиков. И что в эти минуты творилось в душе у каждого из нас. Наступило мгновение, которого наша страна ожидала целых 55 лет. Мы как будто вернули долг. Десятки лет наша страна находилась под диктатом советской власти, очень много наших родных положили головы за свободу Латвии. Вы говорите «грозный 41-й», а у нас еще был грозный 40-й, когда пол-Латвии эшелонами вывезли в Сибирь. Многие обратно так и не вернулись. Кто-то в эти годы вынужден был убежать за границу. А кто-то решил сражаться за свободу нашей страны в рядах германской армии. Раньше я никогда особо об этом не говорил, но сейчас скажу: оба моих деда воевали в ту войну на немецкой стороне. Один из них, танкист, погиб на Курской дуге. Другой остался жив, но домой он уже не вернулся. Дома его ждал Гулаг, поэтому он уехал в Англию, где в середине 80-х умер», — заявлял уроженец Риги в интервью.