Легендарный хоккеист Игорь Ларионов, который в составе «Детройта» трижды побеждал в Кубке Стэнли (1997, 1998, 2002), а в настоящее время является главным тренером нижегородского «Торпедо», поделился воспоминаниями о своей первой поездке за границу.
«Советский хоккей — это тоже зона несвободы: людей запирали на базах, призывали в армию, чтобы перехватить у другого клуба, и влияли не только на спортивную жизнь. Но при этом советский хоккей давал очень много творцов и нестандартных игроков. Почему так?» — спросили у 63-летнего тренера в интервью для Sports.ru.
Ларионов ответил так: «Это не система создавала творцов. Те, кого на несколько месяцев отправляли на сборы, были уже законченным продуктом. Вся свобода шла с детства. Вспоминаю свой двор в Воскресенске. Не было интернета и гаджетов — один черно-белый телевизор. После уроков — улица, футбол и хоккей против старших и младших. И там не было тренеров, никто не кричал, не говорил, куда бежать и что делать. Спонтанная игра, полная импровизаций, преодоления нестандартных моментов. Здесь и происходило творчество. Его шлифовка. Уже потом, попадая в ЦСКА или сборную, оказывался в группе людей, которые мыслили так же. Росли в таких же дворах, где не было скриптов — как правильно играть, а как нет. Просто теперь вы оказывались на большой сцене, с другими партнерами, но и на этой большой сцене нужно делать те же вещи, которые были заложены в детстве. Именно на тех хоккейных и футбольных коробках. Сама игра заставляла творить, потому что вы пришли со двора. Это ваше. Поэтому наша пятерка в ЦСКА — возможно, будет грубо сказано — это как «Побег из Шоушенка». Мы проводили по 10-11 месяцев в году в живописных условиях [спортивной базы в поселке] Архангельское. Из года в год. Никакой необходимой пищи для саморазвития, кроме хоккея, только стены базы. А потом ты выходишь из клетки [на лед] и делаешь глоток свежего воздуха».
«Как и когда вы ощутили эту тягу к свободе?» — уточнили у трехкратного обладателя Кубка Стэнли.
Отвечая на этот вопрос, Ларионов рассказал: «Мне нравилась музыка. Слушал «Голос Америки» (признан иностранным агентом — Прим.), BBC — музыкальные программы. Это 70-е: Three Dog Night, Beatles, естественно, Rolling Stones, Nazareth (начало их пути), Род Стюарт, Deep Purple. Позже пошли другие группы — АС/DC, Genesis, Фил Коллинз (это уже 80-е). Dire Straits — моя любимая группа. Слушал отрывки из книги Александра Солженицына (хотя их глушили). Это давало возможность понять, что происходит на самом деле. Видишь: есть другая музыка, другой мир, который хотел бы понять — что там происходит и какие люди. Не по чьим-то словам, а сам. Ты не хотел жить в тоннеле, в вакууме: черно-белый телевизор, один-два канала. Поэтому тянулся к чему-то другому. Когда первый раз выехал за границу (9-10 класс — с юношеской сборной в Польшу и Финляндию), увидел, что такое на самом деле Запад. Самый простой пример: на полках в магазинах лежали ананасы, апельсины, бананы. Для молодого сознания это было интересно. Родители прошли Вторую мировую войну, они всего этого не видели и не знали. И когда ты приезжаешь, рассказываешь, увиденное оставляет отпечаток. Но я не мечтал уехать. Хотел прикоснуться. Когда стал старше, обращал внимание на человеческие отношения — уважение к личности. И свободу, которую хотел получить. Хоккей — это работа, а после нее есть другая жизнь. Театр, кино, общение с интересными людьми. Появилось понимание, что мы [в советском хоккее] этого не получаем».
Ранее сообщалось, что Ларионов объяснил решение уехать из Америки и вернуться на родину: «Все продали и полностью перебрались в Россию». Кроме того, он, будучи почти 40 лет в браке, назвал свой секрет долгих отношений.